Судорожный вдох и выдох, больше похожий на тихий стон, сорвались с алых искусанных губ. Спаннер знал, что делает. На горячей коже льдом казались влажные поцелуи, но следы, оставленные на шее, жгло огнём. Чуть дрожащей от неожиданной слабости и как будто волнения рукой парень провёл по спине блондина вдоль позвоночника от поясницы вверх, чуть оцарапав кожу короткими ногтями.
Почувствовав, что его лишили последней одежды, Шоичи едва не протрезвел. По крайней мере ноги он сдвинул вполне осмысленно, пусть и безуспешно - препятствием стало колено британца. Устремился в потолок беспомощно слепой взгляд неожиданно ясных глаз.
Парень чуть приподнялся на одном локте, откинув голову назад. Второй рукой он судорожно сжал плечо Спаннера, но не делая ему больно.

Дыхание действительно казалось невероятно горячим, а сами слова электрическим разрядом пронзили всё тело. Отвечать на них Ирие смысла не было - его тело говорило о своих желаниях само, скрыть это весьма проблематично в его случае, также как и отказаться от них. Тёплый воздух щекотал ухо. Шоичи не видел лица, но какая-то таинственная нотка в голосе как будто просила у него прощения, что должно было успокаивать, наверное. Юноша опустил плечи, глубоко вздохнув. Ирие согнул одну ногу в колене и более-менее сел, так как висеть в воздухе было не особо удобно и тяжело. Он мягко и трепетно поцеловал Спаннера в плечо, отчего-то посчитав, что это, быть может, как-то успокоит его.
В комнате ещё витал дразнящий запах горьковатого вина и мокрых свежих фруктов, совсем не сочетающийся с "механической", "гаражеподобной" обстановкой комнаты, которую, впрочем, Шоичи видеть не мог, пусть и помнил, как она выглядит.

Ирие зажмурился и напрягся. Колечко мышц, некогда упрямое, так податливо сейчас расступалось. Немного больно, приятного мало, и романтикой как-то даже не пахнет. Несмотря на неспособность думать и полнейшее отсутствие опыта, каким-то боком рыжий догадывался, что его ждёт. Такая перспектива не могла оставить его равнодушным, заставляла порядком нервничать. Живот задумчиво кольнул спазм.
"Не будь ребёнком, Шоичи." - проснулся внутренний голос, от которого хотя и не несло перегаром, доверять ему в отсутствие разума всё равно не хотелось. - "Не упрямься."
Вдох, выдох. Ирие сжал в пальцах предплечья Спаннера чуть выше локтя. Прикосновения языка к чувствительному уху значительно отвлекало внимание, и Шоичи был этому благодарен. Он чуть отстранился в сторону и, приподнявшись на коленях и нависнув над британцем, накрыл его рот своим.

Отредактировано Irie Shouichi (2012-03-04 16:37:11)

Чуть разомкнув веки, Ирие взглянул на лицо Спаннера. Очень близко,  даже без помощи привычных стекол на носу он прекрасно различает движения скрытых под кожей мышц, лёгкое подрагивание ресниц.
Пальцы где-то внутри на секунду остановились, но тут же, явно целенаправленно, коснулись чего-то. Шоичи более-менее неплохо подкован в анатомии, но не сразу сообразил, что именно нашёл британец и как это сделал. Волна приятных, почти болезненных ощущений прокатилась по всему телу, на несколько секунд даже ослепив рыжего. От неожиданности Ирие оторвался от губ и, склонив голову к плечу, глухо простонал, почти просяще. Невольно ослабла хватка рук. Боль больше не волновала, воспоминание о ней попросту улетучилось из головы, как и последние следы алкогольного опьянения (что, впрочем, вряд ли отменит похмелье на утро).

И снова боль. Боль, которая так тесно граничит с удовольствием, что заставляет ею наслаждаться, желать её, почти просить. А оттого столь медленное движение пусть и было явно наиболее комфортным и безопасным в первый раз, всё же вызывало определённое нетерпение. Ирие медленно привыкал к Спаннеру внутри себя, и пока любое движение вызывало лишь малоприятное жжение; мышцы отказывались расслабляться несмотря ни на что, явно протестуя против инородного предмета.
Шоичи обнял британца за плечи, удерживая равновесие. Поцелуй заставил откинуть голову назад, подняв подбородок.
Отчего-то Ирие почти не волновался на счёт того, что в комнату может кто-то зайти, хотя по времени занятия наверняка должны подходить к концу.

Шоичи оказался в горизонтальном положении, на несколько секунд отдалившись на какое-то расстояние от лица британца, и это напомнило рыжему о том, что он без очков: мир расплылся красками художника-абстракциониста. Но Спаннер "спас" начинающие смазываться ощущения тем, что вновь приблизился, Ирие на какое-то мгновение увидел отражение своего лица в его светлых глазах. Растрёпанные рыжие волосы, приоткрытый рот, взгляд раздразнённого валерьянкой кота.
Всё самое страшное уже произошло, а потому это неприятное чувство практически полностью улетучилось, оставив за собой только нежелание останавливаться, чтобы потом не дай Бог не пожалеть об этом.
Толчок. Шоичи выгнулся и открыл рот в беззвучном вскрике, застрявшем в горле. Пальцы сжали смятое одеяло. Нестерпимо жарко. Тяжесть внизу живота нарастает вместе с учащающимся биением сердца и дыханием.
Ещё толчок. Ноги инстинктивно скрестились позади спины блондина.

Стон, негромкий, но слышный. Его собственный или нет? Похож на всхлип - явно его. Мысли давно покинули голову, соображать было трудно, практически невозможно. Движения на совести инстинктов, интуиции. Этого достаточно. У любого более-менее приличного робота должна быть функция автономной работы. А чем человек отличается от робота?
Ощущениями. Роботы не ощущают боль, как и что-то ей противоположное. Когда-то Ирие мог считать это большим плюсом, но сейчас готов был поспорить с этим утверждением. Если бы имел возможность шевелить мозгами в данный момент.
Бесстыдно выгибаясь и иногда царапая кожу спины Спаннера при особенно резких движениях, Шоичи чувствовал, что силы покидают его. Мир сужается до одной единственной точки, которую видишь, но её не существует. И сейчас эта точка взорвётся фейерверком.

Отредактировано Irie Shouichi (2012-03-07 14:43:55)

Ослепнув на несколько секунд, Шоичи кончил с чуть более громким стоном, упустив момент, когда британец сделал то же самое. Мышцы как-то сами собой расслабились, и только сейчас Ирие заметил, на сколько был напряжён. Дрожащие пальцы отпустили ткань. Дышать парень старался глубоко, но лёгкие требовали кислорода в большом количестве и немедленно, а потому дыхание было прерывистым, немного шипящим. Взгляд сытого, но очень удивлённого и как будто только что словившего между ушей тапок хозяина кота упёрся в потолок. Медленно и словно нехотя возвращалась способность думать мозгами, а не чем-то другим, но усталость, накатившаяся на тело, мешала похлеще любого алкоголя. Мысли о том, чтобы повернуть голову не возникало, что уж говорить о попытках самостоятельно подняться на ноги?
Рыжий сделал над собой усилие, поднял левую руку и положил её ладонью на свой лоб. На коже явственно почувствовалась ледяная влага. "Пот?" - двинулась чуть вверх и в сторону бровь. Пальцы, дрогнув, соскользнули с головы, но по пути натолкнулись на что-то мягкое и горячее. Подумав, Шоичи обнял Спаннера одной рукой и уткнулся губами в его плечо.

Нужно было отдохнуть, и тело пользовалось каждой секундой без движения, наверное, надеясь врасти в мягкую тёплую кровать, получив этим самым покой навсегда. Шоичи был бы только рад в этот момент остаться в таком положении, но минут через десять, когда первая волна опустошенности покинет его, он уже наверняка по-иному взглянет на окружающие его вещи.
- Как ты? - услышал он голос. Не видно лица, но в голосе слышится улыбка, возможно, забота. Рыжий прислушался к себе. Сердце всё ещё бешено, но скорее по инерции, колотится, так, что кажется его можно услышать. Темноватые следы по всему телу явно собираются начать побаливать, пусть и сейчас до этого ещё не дошло. Больше всего волновала бесконечная слабость в ногах.
- Всё в порядке, - бездумно объединил все минусы своего состояния с душевной эйфорией Шоичи. На губах появилась лёгкая улыбка, возможно, чуть виноватая, может быть и дававшаяся ему с трудом, но Ирие хотел улыбаться.

Шоичи проследил, как Спаннер поднялся на ноги, куда-то отошёл. Что-то щёлкнуло, и он вернулся обратно. На предложение поспать рыжий ответил кротким кивком, закрыл глаза и зарылся носом куда-то в область ключицы блондина. Отдых, отдых, отдых. На губах играет спокойная счастливая улыбка, которую вряд ли можно увидеть из-за наклона головы.
В сон юноша провалился достаточно быстро. От усталости ли, или от того, что в дворе, в общем-то, ещё день, но Ирие почти ничего не снилось. Какие-то неуловимые черно-белые образы. Пару раз Шоичи тревожно дёргал головой, но тут же успокаивался.
В коридоре было довольно шумно, то и дело кто-то проходил мимо двери. Видимо, у всех закончились занятия. Рыжий слышал то краем уха, но не соображал сквозь сон.
Спустя примерно два часа Ирие приоткрыл глаза и сквозь полуопущенные веки посмотрел перед собой. Жутко хотелось пить.

Ирие медленно, но верно, сообразил, где находится, почему так тепло, и какого фига он опять просыпается (!) в кровати (!), что всё ещё не вошло у него в привычку. Отчего-то сначала Шоичи решил, что именно удобное горизонтальное положение заставляет тело так болезненно реагировать. Но нет. Произошедшее каких-то сто двадцать с небольшим минут назад относительно быстро услужливо всплыло в памяти. Рыжий стал прокручивать весь день в голове, чтобы вспомнить, как именно они до такого дошли.
Проснулись, примерно также, как сейчас, вкусно позавтракали и отправились бессовестно прогуливать занятия. Затоварились, потаскались по парку, после чего отправились обратно в общежитие. Шоичи предложил выпить. Перед его глазами стоит наполненный почти до краёв какой-то золотистой жидкостью стакан. Вспомнилась горечь сего напитка. И вот, когда из пресловутого стакана исчезла примерно половина, может чуточку больше, воспоминания таинственным образом начали пропадать, а точнее проносятся так быстро, что нормально рассмотреть их не представляется возможным. Следующий "нормальный" кадр - нависшее лицо Спаннера над его собственным.
Рыжий нервно дёрнул плечом и, обнаружив, что плохо видит, попытался вспомнить, куда делись его очки. Это далось с трудом, но сделать это получилось - блондин снял их с него уже довольно давно и, кажется, положил в тумбочку. Ирие скользнул рукой в её сторону, едва дотянулся до ручки ящика, но открыть его не смог, слишком уж он находился далеко.

Вот оно, то, чего уже так давно не хватало. Привычная тяжесть на переносице и четкость предметов вокруг. Пропадает то чувство слепоты и беспомощности, такое пугающее порой. Вопрос заставил прислушаться к себе. Похвастаться было нечем. Шоичи ещё не видел себя в зеркало, иначе ему стала бы понятна странная боль на коже в области шеи, ключиц и плеч, как от синяков. Ныли мышцы спины и поясницы, как будто рыжий возомнил себя самим Чаком и поднял штангу с блинами по пятьдесят кило каждый. Слабость в коленях почти незаметна, пока Ирие лежит.
Парень сел, уперевшись ладонью в тёплую кровать, и к списку последствий недавнего развлечения внезапно добавилось ещё одно, такое, что остальные на его фоне кажутся настоящей мелочной фигней и тут же ушли на задний план, что, наверное, можно посчитать за плюс. Если бы задница могла говорить, её хозяин и его друг уже давно были бы обложены трёхэтажным отборным японским матом. Механик поморщился.
- Всё в порядке, - слабо улыбнулся он, поглядев блондину в глаза. К чему нытьё, Спаннер и сам наверное догадается, что не всё так радужно, но вряд ли станет копать глубже, и слава Богу.

Шоичи был рад любой заботе, и для поднятия настроения ему вполне хватило слов.
- Нет, правда, всё в порядке. Но ты ведь не будешь против, если я опять побуду немного эгоистом? - Ирие робко улыбнулся, понимая, что как минимум сутки он будет отсиживаться в общежитии, вновь нагло и безбожно прогуливая занятия. В общем-то, ему это только на руку - можно заняться работой (душа требовала монитора), ему простительно. Правда, ещё пара таких прогулов, и его посещаемостью непременно заинтересуется глава общежития, а он порой бывает несколько жесток...
Поправив очки, он проследил, куда ему показывал Спаннер и обнаружил там зеркало. Впрочем, отсюда, с такого расстояния и ракурса, увидеть себя рыжий не смог, а потому он осторожно свесил ноги с кровати, на шатающихся  и подламывающихся ногах подошёл поближе и, упёршись ладонями в края раковины, уставился на свою отражение. Красноватые пятна на шее и плечах ярко выделялись на светлой коже. Ничего хорошего, но Шоичи от чего-то посмеялся, тихо, почти про себя.